Ты нужен жизни, если образ твоих действий конгруэнтен высказыванию. Вместо него самого, конечно. Как дуэль с Дантесом вместо стихов, которые всё равно так или иначе — про дуэль с Дантесом. «Все мы — Марианна Гейде», — как-то сказали мне. Откуда это «мы»? Индивидуализм смыкается с, условно говоря, с тоталитаризмом в понятии «среда». Востребованность — растворяет. Чтобы вернуться себя, нужен Он (Дантес, Гончарова, дядя Василий Львович). Иерархия как необходимость. Ну, или кружки обращаются к кружкам с вопросом: «Из какого ты кружка?» — вот она этика, прости, Господи, креаклов.

С чего это вдруг все мысли? Человеку необходим осмысленный труд, это супер-насилие над Природой и вместе с тем обстояние любви. Надежда на сверхсмысл. Ведёт далеко. Прежде всего — к преодолению телесности и входу в виртуальность. В широком понимании, когда взаимодействие хоккеиста с шайбой — тоже виртуальность. Что там, по-хорошему, происходит, когда она — твой собственный конструкт? Разум — это лишь полнота чувств. Она же — расстройство, круговая порука внутренних страхов. Но никто не совершенен, безумные излишки определяют власть, взмывая над горизонтом раз-ума. Отсюда — неизбежная обременённость властью каждого трудящегося. «Благо» в святоотеческой терминологии. Просто умное — оно почти тоже самое, но — вертикаль, потому что весь страх — Божий лишь. Если и виртуальность — то единовременная, экстаз.

Долго, конечно, ни в том, ни в другом состоянии не продержишься (иначе бы выше я говорил не о насилии, а с большой буквы писал бы не Природа, а Прогресс) — становишься жертвой чужих проблем:

- У них-то есть тот самый излишек, а у меня — уже нет. Пока я туда шёл, я был гомогенным субъектом, человеком из народа, ускользающим от всяких смыслов и властей (и потому признающим все власти). А теперь гомогенность другого рода — все мы из мяса и костей, едим и пьём — бренны. Сразу — вопросы сил, скорости, места*.

- Послушай, но зачем так привязываться к этой параболе**? Ты описываешь самоощущение Я, скажу громче (зачем громче?) - Эго, но ведь раз-ум — это ещё и основа волшебства. Почему бы тебе не вообразить, что ты — волшебник?

- Потому что Дэвид Боуи мёртв, и душа его не успокоится, пока все не поймут, что любая индивидуация — это борьба без войны и работа без труда. Спорить тут можно до бесконечности. Но что я могу сказать? Только подхватить последнюю реплику и добавить: политические стратегии и распределение ресурсов. Или: чем восхищаться? Какие предметы (тела) будут нам это обеспечивать? Широкие оправдания, которые любо свести в точку.

Но вернёмся к тому, с чего мы начали. Если утверждающие личность действия в то же время стирают содержание этих действий, то это лишь потому, что мы сравниваем их с собой, со своей способностью к экстазу / смерти. Непознаваемое тоже манифестирует себя. И это — наши действия. Нет ни Александра, ни Василия Пушкиных. Ни Дантеса, ни Гончаровой. Но остались стихи.

Тимофей Усиков

*__________

То есть вопросы о природе света. Проявляется он только во тьме. Отсюда, как будто следует, что частичные значения — мясо или рыба — ни на что не влияют. Но ведь именно их правильное определение подготавливает нас к принятию / отторжению Блага, восхищению (экстазу / смерти), к тому, чтобы самим стать светом.

**________

см. видеоигру "THE STANLEY PARABLE"